На Руси обряды проведения свадеб сложились в древности. Со временем в них вносились различные изменения, но остатки языческих ритуалов сохранились и благополучно дожили до наших дней. В крестьянских свадьбах, в зависимости от региона, где они проводились, существовало больше особенностей и разнообразия ритуальных действий. В княжеских, боярских и купеческих свадьбах было больше единообразия, так как с XVI века они проводились в соответствии с «Домостроем», подробно регламентировавшем весь ход свадебного обряда, которому был посвящен специальный раздел «Свадебный чин». Подобным образом проводились и царские свадьбы, главным отличием было то, что предварительно проводился выбор невесты и она заранее переезжала во дворец, где ей отводились специальные покои и штат обслуживающего персонала.
Традиционно обрядовые действия по созданию новой семьи начинались со сватовства или свадебного сговора. Они проводились по отдельности, но могли и объединяться, тогда элементы сватовства включались в проведение свадебного сговора. Как правило, свадебный сговор с элементами сватовства был характерен для богатых свадеб, когда предварительная договоренность уже имелась и её только следовало ритуально оформить.
Порядок проведения свадебного сговора был подробно изложен в «Домострое»: «Когда происходит сговор, жених в нарядной одежде приедет со своими родственниками к тестю во двор, а с ним должен быть отец или старший брат, и этот первым входит – один, а все остальные – после. Встреча же происходит у коня или на крыльце или в сенях, и встречает тесть, а затем садятся по чинам за стол: кто приехал с женихом – на лавке, а все здешние – на скамье. И когда тесть поднесет лучшие вина в кубках, станет говорить тот, кто приехал с женихом, отец или старший брат, тестя назвав по обычаю полным, именем: «Время нам начать говорить дело, зачем съехались». И тесть велит священнику «Достойно» говорить, и тот вспоминает праотцев Авраама и Сарру, Иоакима и Анну, и царя Константина и Елену. После благословения крестом станут и говорить и писать договорные записи и рядную грамоту, уславливаясь, и сколько за договор и чего приданого, а как подпишут и закончат записи, скажет священник: «О тебе радуется...». И, закрепив всё подписью, все берут по чаше меду, друг друга поздравляют и грамотами меняются».
Присутствие священника на сговоре было желательно, чтобы подтвердить, что со стороны церкви препятствий к обручению и венчанию нет. Когда основные «формальности» соблюдены, следовал обмен небольшими подарками и представление жениха матери невесты. Любопытно, что эту часть ритуала «Домострой» по различному трактует для богатых и простых семей. При знакомстве жениха с будущей тещей в княжеской или боярской семье «невесты тут не должно быть; у простых же людей в обычае – и невеста тут; стоят они подле матерей, но не целуются и быстро удаляются». По традиции сговор завершает застолье, «пируют все с удовольствием, но большого стола – не бывает».
На следующий день к будущим родственникам приезжает мать жениха и «смотрит невесту». Если изъянов не обнаружено, семьи начинают готовиться к свадьбе, которая будет проводиться в доме родителей жениха.
Долгое время венчанию и свадьбе предшествовало обручение, проводившееся за несколько дней и даже недель до основного обряда. После него составлялся специальный договор – «заряд», предусматривающий выплату неустойки, если одна из сторон обручение расторгнет. Ко времени составления «Домостроя» сложился порядок, когда обручение чаще всего стали проводить в день венчания в доме у невесты. В этом случае «заряд» не составлялся, окончательно же он был отменен Петром I. Во второй четверти XVIII века Святейший Синод принял решения об одновременном проведении обручения и венчания в церкви. Кстати, этот порядок действует и в наши дни.
Перед свадьбой обе стороны составляли и согласовывали подробную роспись всех свадебных чинов и приглашенных со своей стороны. На крестьянских свадьбах это делалось устно. Обязательно согласовывался и порядок проведения свадебного обряда. Если дружка, на которого возлагалось ведение свадьбы, назначался только от одной из сторон (как правило, от семьи жениха), то от другой стороны ему в помощь назначали полудружье.
До свадьбы могли проводиться мальчишники и девичники, символизировавшие прощание с холостой жизнью. Они не считались обязательной частью свадебного ритуала, поэтому порядок их проведения было менее регламентирован и больше опирался на местные традиции.
Зато перевоз приданого и постели от невесты в дом жениха всегда был элементом свадебного ритуала. Существовало два варианта передачи приданого. В первом случае числяне (приданики) со стороны жениха принимали приданое (в богатых семьях по описи) в доме невесты и в сопровождении свахи или приданиц везли его в дом жениха. Утром перед свадьбой приданое вывешивалось и выкладывалось в помещении, где будет проводиться основное застолье или в специальной комнате. До того, как оно не будет официально продемонстрировано родителям жениха и гостям, при нем оставались представители обеих сторон, обычно, приданики и приданицы. В ряде случаев приданое везли только представители невесты, передававшие его приданикам уже в доме жениха.
С большей торжественностью обставлялся перевоз в дом жениха постельных принадлежностей и оборудование свадебного ложа. Постель из дома невесты мог сопровождать дружка, отвечавший кроме всего и за береженее молодых от порчи. Со стороны невесты за постель отвечала одна или несколько специально назначенных женщин – постельниц. Свадебное ложе по традиции оборудовали в нежилом помещении, это могли быть клеть, подклеть, летник и даже примыкающий к дому амбар. В крестьянских семьях брачное ложе всегда устраивалось в доме жениха. «Домострой» же рекомендовал проводить первую брачную ночь в доме невесты, так как именно тесть отвечает за непорочность дочери. Но эти рекомендации соблюдали не часто.
В доме жениха постель встречали с иконой, кропили святой водой и торжественно несли в отведенное помещение. Порядок устройства свадебного ложа был различным, но оно должно было подчеркнуть будущее богатство и плодовитость. В богатых семьях его могли оборудовать непосредственно на снопах (их брали три по девять) или мешках с пшеницей, покрытых одним или несколькими коврами. Обязательно в каком-то виде использовались шкурки пушных зверей. Количество перин не регламентировалось, их могло быть две-три, как и одеял. Под перины мог укладываться матрац, набитый ароматными, но не очень пахучими, травами. Подушек обычно было две, но они могли быть по размеру больше обычных.
В «Домострое» подробно описывалось не только оформление брачного ложа, но и всей комнаты. «В головах же поставят образ, а по четырем углам на прутьях по паре соболей да по калачику крупичатому, да поставец, а на нем двенадцать кружек с разным питьем, с медом и с квасом, да ковш один, да чарку одну же, чтобы была она гладкая и без выступов, или братину круглую без носка. Да тут же накрыть и стол, застелив фатою, там, где быть в головах свечам и караваям, да маленький столик повыше него, на два блюда под крест, что будет на женихе, да под монисто, что будет на невесте, да две миски, одна для колпака или шапки, а другая для кики. А в ногах постели накрыть стол, на котором платью лежать да в одном углу закрыть занавеской, а за ней пуховик на ковре да изголовье, большой кумган кипяченой воды, два таза, большая лохань да две простыни. Тут же приготовить и два халата, мужской и женский, рукомойник, лохань, полотенце, две шубы нагольные. И все то так приготовя, дружки и свахи сначала всех отошлют, затем и сами выйдут, а сенцы запрут и запечатают оба дружки двери своими печатями. И оставят тут перед сенцами постельничих».
В крестьянских семьях оборудование комнаты для первой брачной ночи было значительно скромнее, но снопы или мешки с зерном должны были быть в ней обязательно. Продукты и питье, как правило, приносились перед приходом молодых непосредственно со свадебного стола, но могли быть специально приготовленными.
Обычно, сразу после привоза брачной постели, жених во главе поезда из родственников, друзей и почетных гостей отправлялся за невестой. С этого начинались основные ритуалы свадебного торжества, о них в следующей статье.

Владимир Рогоза